Кукла

сталя рапынья.

- А где твои родители?

- Не знат, - пожала плечами Милли, - Па я совсем не знат. А ма кута-то уфесли.

- А много здесь девушек? – спросила Кукла, - Ну, таких, как я?

Негритянка наморщила лобик и стала загибать пальчики, что-то шепча себе под нос. Кукла поняла, что девушка не умеет считать. Скорее всего, она и читать и писать тоже не умела. А зачем? Делает, что прикажут.

- Фот! – Милли показала четыре пальца.

Подумав еще немного, она показала еще один и указала на Куклу.

- А рабынь столько же?

- Не. Ест отна, но она слая. Лупит пит кукла кнут. Я её не лупит. Плокая рапынья. Госпоша держат её кукня. Фарит ета. Фкусно.

Милли отвернулась и уставилась в стену. Кукла поняла, что затронула неприятную для неё тему. Негритянка сидела неподвижно, только из глаз катились маленькие слезинки.

- Тепе не полит? – вдруг спросила она, совсем по-детски шмыгнув носом.

- Нет, - улыбнулась Кукла, - Ты всё сделала очень хорошо. Спасибо тебе.

- А кочешь, я тепе там поклашу, - предложила Милли, - Ну, там, кте масал мас. Тепе приятно. Я фитет. Толко ротик нато закрыт, а то госпоша слышат.

- Не услышит, - пообещала Кукла, - Я не буду шуметь.

- Карашо, - согласилась негритянка.

Девушка развернулась лицом к ногам Куклы и положила свою темную маленькую ладошку на приоткрытую норку. От прикосновения Кукла слегка вздрогнула и почувствовала, как по телу растекаются теплые волны. Пальцы служанки едва шевелились, поглаживая нежную кожу чуть раздвинутых половых губок, но и этого было достаточно. Бугорок любви затрепетал и вынырнул из-под капюшончика, твердея и увеличиваясь в размерах.

Кукла закрыла глаза и отдалась во власть нарастающему с каждой секундой наслаждению. "Нянька", окрыленная своей удачей, протолкнула средний пальчик в ставшую влажной норку и начала водить им по нежным стенкам влагалища. Другая её рука тоже не осталась без дела. Запустив её под нагрудник фартука, Милли начала поглаживать свою грудь, тихо

<< 1 ... 6 7 [8] 9 10 ... 28 >>